На первый взгляд, казалось бы, занимать многочисленные пустыри неосвоенного Советского района — вариант наиболее оптимальный. Ведь развиваться в восточном направлении мегаполису препятствует Аксай, в северном — сельские угодья Аксайского района, в южном — Батайск и граничащая с ним пойма реки Дон.
Однако донские специалисты считают, что выбранный институтом урбанистики
Ирина Гришечкина: «Ростов нужно сдерживать в прежних границах»
— Ирина Егоровна, бытует мнение: Ростов
— Я бы так не сказала. На мой взгляд, между Ростовом и С. Петербургом нет никакого сходства. Но и у вас есть собственная своеобразная среда, которая отличает столицу ЮФО от любого другого города планеты. И наша задача — добиться, чтобы так было и в дальнейшем.
— И что для этого нужно делать?— Мы подготовили проект охранных зон памятников истории и культуры. Они расположены преимущественно в центре города, пользующемся повышенной инвестиционной привлекательностью. В нынешней экономической ситуации инвесторы будут жестко диктовать определенный тип строительства.
Но нам не хочется, чтобы Ростов повторил судьбу многих городов, которые заменили историческое наследие современными объектами и стали безликими, похожими друг на друга. Как показывает практика, разрушить памятники очень легко, а восстановить — невозможно.
— И как вы предлагаете поступить: «не трогать» исключительно ветшающие памятники или же ограничить и высотность объектов, возводимых по соседству?
— Сохранять необходимо и историческую среду, которая очень зыбкая. Если по соседству с памятником мы поставим высотное здание, оно его подавит. Вместе с тем в вашем городе мало уникальных строений, какие стоят в том же Париже.
Поэтому к зонам жесткого регулирования застройки мы призываем отнести всего два ансамбля — улицы Б. Садовую и Пушкинскую. На остальных участках центра можно менять высотность. Хотя и здесь нами тоже предусмотрены ограничения, но не такие строгие.
— Уже известно, где и что будут строить на территории старого Ростова?
— Нам звонят многие из проживающих в центре ростовчан, называют адреса и спрашивают, будет ли реконструкция на данном участке. Ответить на эти вопросы мы не можем, поскольку генеральные планы являются глобальными законами, определяющими общую стратегию. Они не должны предусматривать «конкретики», так как, загадывая на много лет вперед, можно ошибиться. Но, опираясь на генпланы, местные власти принимают локальные документы.
— А тем временем периферию можно будет застраивать любыми объектами. Уже сегодня успешно решается проблема обеспечения сетями строящегося Ливенцовского района, и можно предположить, что здесь новостройки будут расти значительно интенсивнее. Не поглотит ли Ростов соседние населенные пункты, ведь мы с каждым годом приближаемся друг к другу?
— Ростов нужно сдерживать в прежних границах, поскольку сращивание населенных пунктов — это нехорошо. Мы рассчитываем, что площадь города практически не увеличится, ведь у вас имеются свободные земельные ресурсы на периферии, прежде всего в западной части города. Есть резервы и в центре, где сейчас расположен подлежащий сносу аварийный жилищный фонд. Словом, земельных ресурсов Ростову вполне хватит на ближайшие два десятилетия.
— Однако потребность населения в перевозках существенно вырастет. И городу будет не доставать такого вида транспорта, как метро.
— Проект слишком дорогой. Стоимость прокладки километра ростовского метро обойдется в два городских годовых бюджета. В Ростове планировалось построить всего несколько станций. Но прокладка похожего метрополитена в Казани показала, что подземный транспорт не решил проблему. Поэтому, взвесив все «за» и «против», мы предлагаем скоростной трамвай.
— Многие из проектов прежнего генплана некоторые современники относят к разряду
— Донская столица — достаточно трудный город, имеющий ряд исторических проблем. При этом мы живем в сложное, «стихийное» время. Так, например, если раньше у крупных производственных предприятий были среднесрочные планы, то теперь такими документами располагают считанные единицы. Все это усложняет составление долгосрочных прогнозов на несколько десятилетий.
Но у вас есть ярко выраженное направление. Ростов будет успешно развиваться
— А как вы оцениваете доставшееся наследие — генеральный план развития Ростова
— Это очень хороший документ, не зря его в свое время наградили государственной премией. Прошли десятилетия, но во многом он до сих пор остается актуальным, не каждый из генпланов «живет» так долго. Многие из нереализованных проектов вошли в новый генплан, так как мы не хотим зачеркивать все положительное, что в нем было.
Норальд Нерсесьянц: «Ростов пора объединять с Аксаем и Батайском»
— Норальд Николаевич, прежний генплан изобиловал рядом дорогостоящих, «неподъемных» проектов. Насколько реально полностью претворить в жизнь идеи нынешнего документа?
— Сложный вопрос. Настораживает, что за годы рыночной экономики в городе не было построено ни одного подземного перехода, моста, что мы месяцами не можем залатать асфальт на магистралях. А здесь планов великое громадье, цена вопроса измеряется миллиардами.
— Вы говорили, что у Ростова получилась неорганичная форма.
— Город необходимо развивать по обоим берегам Дона. В противном случае мы рискуем потерять самое ценное — пойму реки. Я не настаиваю, что Левбердон нужно застраивать обязательно жильем, здесь могут быть и производственные предприятия, и тот же стадион «Ростсельмаш», другие спортивные, торговые, развлекательные объекты.
В новом же генплане вся пойма прорисована
— Возможное поглощение Ростовом Батайска не смущает?
— Это естественный процесс. Наоборот, следует рассматривать вариант формирования единого мегаполиса с распределением функциональных особенностей между Ростовом, Аксаем и Батайском. Лет десять назад я разрабатывал проект объединения трех городов. Однако законодательство изменилось и идею не удалось претворить в жизнь — до поры до времени.
Рано или поздно Ростов все равно поглотит эти города, чего
— А дополнительные экологические проблемы не возникнут?
— Для этого между городами необходимо оставлять охранные элементы — рекреационные зоны, которые сейчас мы рискуем потерять. Естественный процесс поглощения уже идет много лет, а мы, не замечая этого факта,
Между тем по сути тот же Аксай уже давно слился с Ростовом: на его территории расположена часть нашего кладбища, на землях севернее Северного района, принадлежащих этому городу, мы строим жилье. Аксай и Батайск пьют нашу воду, их жители работают на наших предприятиях. И я не вижу ничего в этом плохого.
Кстати, у города есть немало проблем, которых действительно следует бояться…
— Например?
— Того же аэропорта, чей вынос так и не предусмотрен нынешним генеральным планом. Летать над городом вредно и опасно. В Иркутске один самолет упал на пятиэтажный дом. Да и у нас было дело:
— Но хватит ли денег на перенос аэровокзала?
— Мы занимаем слишком мягкую позицию по отношению к авиаторам, обращаясь с просьбами. В результате они нам и говорят, что уйдут после 2025 года. Перенести аэропорт планировалось еще к
По завершении же переноса объекта у города появился бы экологически чистый участок, на котором можно построить целый район. У нас
— Почему?
— Там растет великолепная Кумженская роща. Ее могут порубить. Одновременно осваивать эти земли слишком дорого. Необходимо намывать песок, проводить работы по берегоустройству. В какую сумму это выльется, так и не ясно, поскольку разработчиками не приводится никаких
Да и строительство еще одного района в Западной части города усилит уже имеющуюся диспропорцию в расселении, повлечет дополнительные транспортные проблемы в этом направлении.
— Нам не удастся снизить транспортную перегруженность?
— Нам давно нужен новый вид транспорта, но какой? Метро слишком дорого, как в строительстве, так и в эксплуатации. Единственный город, где оно самоокупаемо — Москва, причем здесь тариф на проезд составляет 17 рублей. Монорельс еще дороже (проезд на нем в той же столице обходится в 50 рублей), да и по сути это не транспорт, а развлекательный аттракцион.
Нам предлагают проложить скоростной трамвай в западном направлении. Ширина его транспортного пути составит девять метров. Но ведь мы убрали обычные шестиметровые трамвайные пути с того же проспекта Стачки. При нынешней перегруженности ему там не нашлось места. Нет ему места и на улице Станиславского.
— Получается, вернуть в город трамвай невозможно?
— Похоже, единственный выход — ломать существующую застройку и прокладывать новую широкую магистраль. Но для этого нужно разрабатывать ТЭО. Между тем в новом генплане вообще не предусмотрено улиц, по которым пройдет скоростной трамвай.
В этом вопросе, как и с Левбердоном, нет никакой «конкретики».
