Вечный двигатель

К 2020 году производство электроэнергии в России за счет возобновляемых источников обещают увеличить в 10 раз. «Производство электроэнергии мощностями, работающими на ВИЭ, может достичь 80 млрд. кВт/ч против 8 млрд. кВт/ч в 2007 году»,— говорится в утвержденной концепции долгосрочного социально экономического развития страны на период до 2020 года.

Альтернатива в законе

Разработчики концепции считают необходимым к 2020 году обеспечить прирост установленной мощности крупных и средних гидроэлектростанций (свыше 25 МВт.) на 25,1 Гвт. Также в документе отмечается, что развитие экономики в долгосрочной перспективе характеризуется ростом потребления электроэнергии с 2007 по 2015 годы в среднем на 3,8–4% в год со снижением до 3,6–3,7% в 2016–2020 годы именно за счет менее энергоемких производств и политики энергосбережения. «Если в традиционной энергетике прогнозируется непрерывный рост тарифов на энергию, то в альтернативной возможна не только стабилизация, но и снижение тарифов, — считает Юрий Беляев, д.э.н., профессор Южного института менеджмента и КубГТУ. — Таким образом, переход на альтернативную энергетику в широком масштабе — это один из перспективных путей развития экономики страны. Для перехода на этот путь необходимо прежде всего побороть консервативную инерционность подходов и существующие стереотипы, связанные с нетрадиционной энергетикой».

Судя по всему, то, о чем так долго грезили инициаторы продвижения малой и масштабной альтернативной энергетики, свершилось. Хотя первый шаг со стороны государства был сделан еще в конце 2007 года, а с того момента на деле мало что изменилось. По инициативе РАО «ЕЭС» России в качестве поправок к уже существующему «Закону об электроэнергетике» были приняты статьи, направленные на поддержку развития возобновляемой энергетики. Принятые поправки тогда не только впервые дали определение ВИЭ в законодательстве РФ, но и определили задачи для правительства по их развитию. В частности, правительство должно было принять критерии для предоставления из федерального бюджета субсидий в порядке компенсации за более дорогую «зеленую генерацию».

По мнению Павла Безруких, д.т.н., заместителя гендиректора московского ГУ «Институт энергетической стратегии», камнем преткновения для развития возобновляемой энергетики всегда были две проблемы — тарифы на продажу электроэнергии и условия подключения в общую сеть, И если, скажем, малая гидроэнергетика практически всегда была конкурентоспособной, то себестоимость электроэнергии, выработанной, например, ветроагрегатом, по расчетам получается выше тарифа, установленного для операторов общей сети.

А проблема конкурентоспособности возникает тогда, когда производитель включается в энергосистему, где себестоимость производства электроэнергии ниже, что ему абсолютно невыгодно. Но в обновленном законе закреплены равные права для всех производителей электроэнергии, предусмотрен механизм финансовой поддержки предприятий, вырабатывающих электроэнергию с помощью возобновляемых источников в виде компенсации, которая покрывает себестоимость и приближает рентабельность выработки электроэнергии. Таким образом, сегодня существуют все правовые условия для того, чтобы в небольших поселениях становилось выгодно строить собственные малые ГЭС, ветростанции, поставлять энергию в общую в сеть по повышенной цене, а покупать по пониженной.

Денис Масягин, директор ООО «Солнечный Дом», считает, что низкие темпы внедрения установок альтернативной энергетики обусловлены низкими ценами на углеродное топливо и невысокими тарифами на энергоносители. По этой причине альтернативная энергетика в Краснодарском крае находится на начальном этапе развития.

— Могу сказать, что для большинства предприятий, работающих на «альтернативном» рынке основной проблемой является вопрос выживания,— говорит Денис Масягин.— Пока что альтернативная энергетика не может составлять достойную конкуренцию традиционной, остро нуждаясь в господдержке. Администрацией Краснодарского края в 2006 году разработана и вступила в действие программа «Энергосбережение в Краснодарском крае на 2006–2010 годы», которая уже принесла свои плоды. Но, к сожалению, программа не решает всех проблем.

Действительно, в рамках программы должна вестись работа по развитию геотермальной энергетики для нужд теплоснабжения, применению солнечных коллекторов и тепловых насосов, использования биомассы и т. д. Но фактически ее реализацией занимается только ГУ КК «Центр энергосбержения и новых технологий», который не торопится афишировать результаты своей деятельности.

Александр Иванов, инженер OOO «Термит-Соло»:

— Ситуация с внедрением альтернативных источников энергии в крае находится на уровне популистских заявлений. Реальных объектов, на которых установлены данные системы, очень мало. В основном это частный сектор — мини-гостиницы, жилые дома. Препятствуют высокая стоимость оборудования и наш менталитет. Бывает трудно объяснить человеку, что 5–6 лет — очень небольшой срок окупаемости оборудования, ведь данные системы позволяют стабильно экономить энергоносители, запас которых уже сейчас очень ограничен. Еще проблема — это политика администрации любого уровня. Посмотрите, сколько в крае котельных с котлами, выпущенными в 50–60-х годах прошлого века с КПД 20–30%. Но никто не хочет посмотреть на эту проблему реально, так как эти объекты бюджетной сферы, а значит никому не нужны. И сжигают эти котельные газа в четыре, а то и в пять раз больше потребного, загрязняя внешнюю среду и отбирая у наших потомков необходимые энергоносители.

Экологи также отмечают недостаточное понимание властями важности этого направления. «Нехватку средств, выделяемых как из федерального, так и краевого бюджета, вероятно, можно объяснить тем, что для властей более понятны варианты строительства атомных электростанций, где велик объем капиталовложений,— считает Олег Царук, руководитель регионального отделения WWF «Российский Кавказ».— Энергопоставляющие и энергопроизводящие компании также предпочтут крупные объекты, поскольку на них, собственно, они и держатся. А ветро- и гелиостанции рассчитаны на минимум промежуточных звеньев (хотя в США выработкой электроэнергии на «плантациях ветряков» занимаются именно крупные фирмы). Наверное, сторонникам этого направления стоит подумать о просвещении властей и потенциальных спонсоров. И, конечно, искать выход на рядового потребителя, которому не захочется содержать бюрократию крупных энергетических компаний».

Доступность альтернативных систем большому кругу людей, по мнению Александра Иванова, в первую очередь зависит от политики государства.

«К примеру, было бы эффективно значительно снизить таможенные пошлины на данные системы, предоставить беспроцентные ссуды на покупку оборудования хотя бы на 10 лет»,— размышляет специалист. В пример эффективного использования ВИЭ в частном секторе он приводит компанию «Краснодарстрой»: «Фирма установила систему солнечных водонагревателей на недавно построенном гостиничном комплексе «ПАРУС» в поселке Витязево, Анапа. Гостиничный комплекс на 360 человек отработал уже два сезона. В летний период он полностью обеспечен горячей водой, в зимний период, когда отдыхающих мало и расход горячей воды небольшой, система также работает и на отопление».

Практика покажет

Если присмотреться, какие страны являются лидерами в развитии альтернативной энергетики, то не сложно понять, почему среди них нет России. Для того чтобы страна начала активно использовать ВИЭ, необходимы высокая потребность в электроэнергии и топливе при низкой обеспеченности запасами нефти и газа плюс значительная доля государственного участия в НИОКР и развитии инфраструктуры новой энергетики. При этом наличие природно-климатических условий — только фактор выбора конкретного спектра технологий альтернативной энергетики.

ЮФО считается достаточно приспособленным для развития альтернативной и возобновляемой энергетики, поскольку здесь сконцентрированы все необходимые природные условия: среднегодовой уровень ветра, изобилие солнца и множество рек. «Для территории с большим количеством солнечных дней и морских побережий Краснодарский край можно охарактеризовать как «белое пятно» в развитии альтернативной энергетики,— говорит Олег Царук,— особенно если сравнивать с аналогичными территориями, скажем, в Западной Европе или Японии. У нас огромное поле для развития».

Кроме того, сейсмически активные районы Кавказа могут служить постоянным источником геотермальной энергии. Исследования этого вопроса в СССР начались еще в 1957 г., когда была построена первая геотермальная станция на Камчатке, однако до сих пор индустриального освоения этих запасов энергии нет даже в мире: на акции геотермальных компаний (их всего 10 по сравнению с 44 производителей солнечных батарей) приходится только 1% капитализации всех компаний альтернативной энергетики. В нашем крае сегодня имеется 80 скважин, откуда на глубине до 10 км добывается до 10 млн. тонн геотермальной воды с температурой 100–120 °С. Но эта технология считается экологически чистой только в случае обратной закачки использованных гидроресурсов в недра или теплопередачи вовсе без процесса выкачки воды.

До кризиса планировался даже комплексный проект альтернативных видов энергетики на базе инфраструктуры поселка Розовый, в состав которого входит реконструкция теплового отопления на базе потенциала геотермального источника, ветровой энергетики, энергии биомасс и строительство ГЭС. Активно использовать климатические условия ЮФО планировала и компания «ЮГК–ТГК-8», заказавшая в «Ростовтеплоэлектропроекте» проектную документацию по использованию ВИЭ в Краснодарском и Ставропольском краях. По мнению Виктора Гвоздева, гендиректора «ЮГК– ТГК-8» даже сейчас, при сравнительно дешевом органическом топливе, мощности на ВИЭ в ряде случаев оказываются экономически более целесообразными. А с дальнейшим удорожанием топливных ресурсов экономическая эффективность ВИЭ значительно возрастет. Примечательно, что даже в момент обострения кризиса многие крупные компании не отказались от своих обязательств.

Так, осенью испанская компания Iberdrola Renovables и ООО «ВетроэнЮг» заявляли о планах постройки в Краснодарском крае ряда ветроэнергетических станций общей стоимостью 1,6 млрд. евро. В первую очередь говорилось о постройке ВЭС мощностью около 50 МВт на территории Геленджика с объемом инвестиций 150 млн. евро.

Для реализации проекта даже было выделено два земельных участка, расположенных в районе Маркотхского хребта. Также этой осенью администрациями Мостовского, Армавирского, Новокубанского, Приморско-Ахтарского и Апшеронского районов Краснодарского края были подписаны соглашения с канадской компанией Greta Energy Inc. о выделении площадок для проведения мониторинга активности ветра. Первой планировали запустить ВЭС мощностью 50 МВт в Ейском районе. Намереваясь вложить 80 млн. евро, Greta Energy Inc. собиралась запустить станцию в 2010 году и окупить еще через 7 лет. В декабре Юрий Синяев, директор по маркетингу группы компаний «КОНТИ», подтвердил планы компании выступить инвестором строительства завода по производству солнечных батарей. «Мы выступаем в этом проекте не как портфельный инвестор, а как компания, заинтересованная в продвижении и развитии этих технологий,— рассказал Юрий Синяев. — Проект будет реализовываться совместно с краснодарской компанией “Солнечный ветер”».

На данный момент в Краснодаре завод «Солнечный ветер» уже выпускает солнечные элементы мощностью 5 МВт в год. Кроме того, активно действует на рынке и компания «Рэйнбоу», внедряя на частных и корпоративных объектах края гелиоустановки для обеспечения горячего водоснабжения и отопления объектов за счет энергии солнца. Алексей Щибря, директор филиала «Рэйнбоу-Юг», рассказал, что в начале 2009 года компания приступает к внедрению на территории края ветроэнергетических и фотоэлектрических установок RKraft различной мощности для обеспечения объектов электроэнергией.

— Перспективы развития альтернативной энергетики в России, и в Краснодарском крае в частности, имеют положительную тенденцию,— отмечает Алексей Щибря.— Этому способствует, во-первых, увеличение стоимости электричества и дизтоплива. Кроме того, не везде есть возможность получить дешевый источник энергии — газ, который на внутреннем рынке тоже продолжает дорожать. Во-вторых, уровень доходов населения России растет. Все это приводит к повышению интереса к альтернативной энергетике.

Примечательно, что сегодня, несмотря на инициативу государства, активные действия и многообещающие высказывания участников «альтернативного» рынка, эксперты «со стороны» не спешат давать радужные оценки перспективам развития ВИЭ. Так, аналитики финансового рынка отмечают высокие риски инвестиций в альтернативные источники энергии. Новые технологические проекты интересуют венчурных капиталистов и фонды прямых инвестиций только при условии, если те обещают возврат 40–50% годовых. Несмотря на то, что сегодня в мире существует порядка 500 торгующихся на рынке компаний, связанных с ВИЭ, около 80% из них имеет либо неликвидный рынок акций, либо это компании с высокой долей выручки от бизнеса, не имеющего ничего общего с альтернативной энергетикой.

«Чистых» же игроков, чьи акции обладали бы достаточной ликвидностью (объем торгов не меньше $2–5 млн. в день) в мире всего около 30–40. Представители WWF настроены чуть более оптимистично. «Очевидно, что в условиях финансового кризиса говорить о легком развитии альтернативной энергетики достаточно сложно, — резюмирует Олег Царук.— Трудно представить выделение больших средств на это направление в целом по краю. Хотя определенные возможности существуют: напомню, что правительство РФ пообещало сделать игры 2014 года максимально «зелеными». Вот здесь и открывается некая лазейка, ведь на данный момент ветро- и гелиостанции являются наиболее экологически чистыми, что подтвердил опыт Олимпиады–2008 в Пекине. Поэтому в Краснодарском крае ситуация не так уж безнадежна».