Возможно, самым употребляемым словом в 2020 году станет «коронавирус». Вряд ли возможно найти отрасль, работа которой не изменилась под воздействием пандемии. Но главное — так или иначе изменились люди, их взгляды на жизнь и на то, что их окружает: дом, офис, общественные пространства. Социальная дистанция, чрезвычайная плотность населения, особенно в транспорте, и многое другое... Разбираться с этим предстоит в том числе строительному и архитектурному сообществу. О влиянии коронавируса на повестку в архитектуре, об адаптации к кризисной ситуации, о том, как, возможно, изменятся градостроительные концепции после пережитой самоизоляции, мы спросили у экспертов отрасли.
Сергей Кузнецов, главный архитектор г. Москвы:
— Считаю, что в связи с пандемией и самоизоляцией люди лучше поймут суть и значимость ключевых проектов в градостроительстве. Что касается Москвы, то в первую очередь речь идет о реновации и развитии общественных пространств. Реновация предполагает улучшения для каждого отдельного человека в квартире. Больше метров, больше комфорта, благоустроенные дворовые территории для прогулок или занятий спортом — в условиях самоизоляции люди осознают, насколько эти показатели важны.
Проекты вроде набережных, парка «Зарядье», территории спорткомплекса «Лужники» — это инвестиции в мотивацию людей проводить время на свежем воздухе и заниматься спортом. Очевидно, что эти вещи влияют на иммунитет. Люди, расположенные к активной жизни, более позитивны и на этой почве обладают более высокой сопротивляемостью к заболеваниям.
На мой взгляд, карантин и самоизоляция позволят людям осознать ценность общественных пространств, и после отмены этого режима жизнь восстановится мгновенно. Население заполонит парки, спортплощадки — деятельность закипит еще активнее.
Кроме того, появляется понимание, что система квартальной застройки с диверсификацией сервисов от больших торговых центров к десяткам и сотням маленьких магазинов — это тот путь, который позволил бы нам легче переживать такие вещи, как самоизоляция. То есть разумно устроенный город не только комфортен, но и более устойчив в кризисной ситуации.
Да, эпидемия коронавируса — это кризисная ситуация, а любой кризис открывает новые возможности. Возникшая обстановка позволит переосмыслить офисную работу, оптимизировать ее с использованием современных технических средств коммуникации. А такой переход в онлайн-среду сопровождается новыми решениями в архитектурных проектах. Яркий пример — парящий мост в парке «Зарядье». Предлагалось создание опоры, устройство лифта или лестницы, с помощью которых можно было бы сразу спуститься на набережную. Но я отказался от этой идеи. Да, это ухудшило логистику и практичность, но стало колоссальным плюсом в восприятии объекта и его медийности. Думаю, в ближайшем будущем мы увидим множество архитектурных решений с вау-эффектом, столь важным для жизни онлайн.
Сергей Труханов, глава архитектурного бюро T+T Architects:
— Во многом текущая ситуация с пандемией преувеличена среди экспертов в части ее влияния на отрасль. Безусловно, экономика, бизнес, да и просто обычные люди не были готовы к таким форс-мажорным обстоятельствам, которые нарушили привычный ход вещей и оставят свой отпечаток на какое-то время. Но говорить о том, что это будет серьезнейший перелом в социуме в целом и в строительном сегменте в частности, преждевременно.
Уже можно видеть повышение уровня спроса на просторные квартиры в спальных районах и падение интереса к студиям. Вновь заговорили про балконы и другие аспекты планировок, позволяющие изолироваться дома в комфорте. Но глобально никаких изменений не произойдет. Города не будут проектироваться иначе, современные жилые проекты не обрастут балконами, а на улицах вместо фонарей не поставят бактерицидные лампы.
Больше внимания будет уделяться клинингу, хорошим инженерным системам, отвечающим за микроклимат в помещениях, мерам безопасности, которые всегда существовали, но о которых почему-то все на какой-то период забыли.
Современный подход к градостроительству, созданию жилых и коммерческих объектов, работе над общественными пространствами уже учитывает все те вещи, которые необходимы для создания комфортной и безопасной среды. Вся инфраструктура проектируется в шаговой доступности, избавляя города от маятниковой миграции населения.
Не исключаю, что поменяется отношение к массовым мероприятиям и площадкам, на которых они проходят. Появится децентрализация, и, к примеру, один фестиваль будет распределен на несколько локаций, чтобы не создавать массовых скоплений. Но, повторюсь, глобальных изменений рынок и общество не увидит.
Другой аспект пандемии — приостановка строительного процесса и нарушение цикла, смещение сроков, задержка вывода новых проектов. При этом рынок разделился на тех, кто занял выжидательную позицию и отложил «бумажные проекты» до лучших времен, и тех, кто понял, что сейчас вполне своевременно начинать работу над новым объектом. К моменту стабилизации ситуации образуется отложенный спрос у населения на качественное жилье с хорошим благоустройством. После вынужденной самоизоляции люди еще сильнее станут ценить то, что их окружает в повседневной жизни, и то, как выглядит их придомовое пространство. И тут как раз роль архитектора снова выходит на первый план, так как именно от качества концепции и проектирования в ближайшем будущем будет зависеть общий успех проекта еще больше, чем это было некоторое время назад.
Людмила Малкис, архитектурный продюсер и публицист, основатель платформы www.archipeople.ru, автор образовательных программ для архитекторов, дизайнеров, девелоперов, администраций городов России:
— Наблюдая над сложившейся ситуацией, задумываюсь, что в какой-то мере происходящее походит на шутливый и пока не самый болезненный пинок, который посылает нам планета в ответ на бурную деятельность, в том числе архитектурную. В последние годы на флаге, под которым шагала урбанистика во всем мире, было начертано два магических слова: «общественные пространства». И лишь смельчаки продолжали думать о приватном, но сотни, а затем и тысячи работ архитекторов, ландшафтников снова и снова описывали алгоритмы создания трафиков и точек притяжения потребителей общественных пространств. Последние при этом выглядели здоровыми, стабильно веселыми, молодыми менеджерами среднего звена с неизменным стаканчиком кофе. По крайней мере такими их брифовали маркетологи, шла ли речь о городском заказе или о частном. И вот, как бы посмеиваясь, природа, самая что ни на есть человеческая природа, отфутболила эту идею назад с вопросом: «И что дальше, куда вы пойдете веселыми толпами завтра?»
Стало очевидно, что будущее, которое рисовали архитекторы и девелоперы, не футурологи, а рядовые заказчики и исполнители, не просто не наступило, а закончилось. Жизненно важными стали изоляция и приватность. Крошечные квартиры-студии в Замкадье из «спальных мест» превратились в места постоянного пребывания, не всегда функционально соответствующие новому сценарию. Из трех коробочек (дом, работа, общественное пространство) осталась одна. А среда, которая вполне годилась в качестве транзитной зоны «между» мутировала в те самые сто метров, в которые оказались заперты миллионы людей. Большинство при этом без милого и приятного глазу пейзажа за окном — так важного для психического, а следовательно, и для физического здоровья. Любопытно наблюдать за тем, как пандемия ведет себя в различных странах и городах. Кто оказался к ней больше готов? Я как популяризатор всего скандинавского с удовлетворением вижу, что принципы проектирования, включающие полевые исследования, разумное потребление и эффективное использование с применением дорогих инновационных разработок, на которых настаивает государственное планирование, оказались самыми перспективными. Они опираются не на картинки, созданные маркетологами в содружестве с визуализаторами, а на научную деятельность, плоды которой являются экспортным интеллектуальным продуктом, к примеру, в Швеции.
Куратор 58-й Венецианской биеннале Ральф Ругофф отчасти показал, отчасти предугадал те катастрофические эффекты, которые уже принесли нам мечты: о космосе, о покорении планеты. Его вопрос-утверждение и одновременно тема прошлогодней биеннале «May you live in interesting times» («Чтобы вам жить в интересные времена» — псевдокитайское изречение, аналогичное русскому «Не дай вам бог жить в эпоху перемен») описывает ту реальность, в которой мы неожиданно оказались. Уверена, что сейчас не время для того, чтобы подрываться и срочно перечерчивать готовые проекты, поспешно меняя функцию с «общественной» на «приватную», а «громкие зоны» на «тихие». Я вижу, что наступил тот долгожданный момент, когда нужно увидеть главную проблему — коммуникационную, которая разделяет людей, страны и континенты. И эту проблему явил нам Covid-19. Как бы подхватывая прошлогодний манифест Ральфа Ругофф, ему вторит из неслучившейся майской Архитектурной биеннале куратор Хашим Саркис: «How will we live together?» (Как мы будем жить вместе?) Ответ мы уже знаем. В ближайшее время увеличится дистанция — психологическая, эмоциональная и социальная. Нужно ли бросаться к чертежам, чтобы физически увеличить ее? Очень сомневаюсь. Думаю, это время для переосмысления и трансформаций больших систем и реформ. Новый дизайн дверных ручек и машин скорой помощи, архитектура больниц, детских садов и школ — все это должно стать частью большого исследовательского проекта.
Михаил Беляков, глава архитектурного бюро NOOR Architects:
— Одним из результатов эпидемии COVID-19 стал рост потребности в быстровозводимых, временных и/или легко адаптируемых объектах модульного строительства. Нынешний всплеск спроса ускорит устранение многих рыночных и правовых барьеров для более широкого применения таких технологий. В ряде случаев это более безопасная, гибкая и эффективная альтернатива традиционному девелопменту. Ранее данная система уже с успехом использовалась при создании временной инфраструктуры крупных политических, спортивных и культурных мероприятий, таких как Олимпиада, ЧМ по футболу, музыкальные фестивали формата Burning man, «Таврида-Арт» и т.д. Сейчас же «модульный девелопмент» доказал свою дееспособность и перспективность в качестве инструмента быстрого реагирования на форс-мажорные ситуации. Сроки возведения таких объектов зависят от локации, размеров и параметров проекта и могут варьироваться от одной-двух недель до двух месяцев.
Важно и то, что при необходимости архитекторы могут достаточно быстро провести адаптацию конструкций под оперативные или «мирные» нужды. Временные модульные объекты можно создавать без фундамента, на подготовленном основании или в случае наличия сложного рельефа на основании из конструкций типа клиновых строительных лесов. Кроме того, возведение таких проектов зачастую возможно без дорогостоящей и крупной строительной техники, а все «мокрые» процессы сведены к минимуму либо отсутствуют полностью. Почти всегда готовые модули и блоки можно применять по несколько раз, перевозя их с места на место. Все это помогает оптимизировать сроки строительства и финансовые затраты. Планировки помещений в зданиях такого рода будут зависеть от размера и формы сборочных деталей. Высота потолка также коррелируется с габаритами транспорта, перевозящего модули (еврофуры), а инженерия способна функционировать автономно. Все это делает модульные технологии крайне перспективными и легко адаптируемыми к меняющейся обстановке, в том числе и экономической. Например, более сложный, но также модульный формат строительства может снизить риски при возведении многофункциональных комплексов. Применение таких конструкций способно сделать проект менее зависимым от динамики рыночной конъюнктуры, что очень важно в нестабильной экономической обстановке. Такой кейс гораздо легче переформатировать уже после создания базовой инфраструктуры. Поскольку рыночный спрос может корректироваться в течение девелоперского цикла, модульные системы позволят облегчить настройку и адаптацию состава проекта смешанного назначения без значительных финансовых издержек. С визуальной точки зрения модульный дизайн сегодня также становится все более актуальным. В такой стилистике выдержан архитектурный облик нового флагманского магазина IKEA в Австрии или штаб-квартиры ALIBABA Group в Китае.
Илья Заливухин, федеральный эксперт по развитию территорий:
— Пандемия коронавируса в первую очередь влияет на экономику. Мы наблюдаем глобальный мировой кризис, связанный с остановкой достаточно большого количества предприятий, потерей людьми рабочих мест. Однако не стоит со всей серьезностью говорить о том, что большинство уедет жить за город, перейдет на натуральное хозяйство, а сами города станут мало кому нужны. Проживание в городе — это коллективная и, что главное, экономичная и эффективная модель, ведь все вместе платят за продуманную и систематизированную инфраструктуру.
Поэтому в ближайшем будущем необходимо внимательнее отнестись к эффективному городскому планированию и архитектуре, конечно, с повышением качества жизни в современном городе. Развивать города так, чтобы плотность людей не была опасна для их физического и психического здоровья. Получить развитие должно мультифункциональное использование территорий, то есть каждая территория, каждое здание должны быть более самодостаточны. Например, в здании, помимо жилья, должны быть офисные помещения, детский сад, даже небольшой парк. И такая модель реальна. Ведь в случае, если проблемы вроде пандемии повторятся, здание можно будет изолировать, но люди не будут заперты и смогут вести относительно полноценную жизнь.
Моя идея в том, что города и их районы необходимо делать как можно более компактными, чтобы люди могли найти все необходимое недалеко от дома. При этом я не исключаю строительство небоскребов или сложных комплексов зданий. Эта модель мультифункционального использования предполагает ультрасовременный подход к городской архитектуре.
Уже сейчас ничего не мешает комплексно планировать наши города и инфраструктуру. Но так как ресурсов у нас не очень много из-за кризиса, рассматривать нужно эффективные решения развития существующих городов. Так, в первую очередь должны создаваться градоэкологические каркасы. Есть три основных типа инфраструктуры, необходимой городам. Первая — социальная. Здесь, в принципе, все понятно. Вторая — инженерно-экологическая — это все, что связано с обеспечением жизнедеятельности человека и регулирования климатического комфорта. Город должен продуваться, инсолироваться, не перегреваться и так далее. Третья — транспортная. Все инфраструктуры должны разрабатываться комплексно. Все виды общественного транспорта должны быть связаны между собой, у людей должен быть выбор, на чем комфортнее и быстрее поехать на работу или по делам. Все сценарии жизни в городе необходимо продумывать в соотношении с социальной, экологической и транспортной инфраструктурой. В рамках зонирования города надо ориентировать плотность застройки с инфраструктурой — плотность может возникать там, где существующая или планируемая инфраструктура это позволяет. Такой подход дифференциации плотности застройки относительно инфраструктуры станет основой для полицентрической модели развития города. В таком случае не будет возникать скученности людей, например в метро в часы пик — в период пандемии это опасно.
При этом строить города вширь, добавлять новые спальные районы на пустырях, из которых люди утром и вечером толпой добираются в центр на работу, — неактуальная идея монофункционального развития середины прошлого века.
Из-за спада в экономике обратить внимание следует на реорганизацию существующих территорий, приведение их в порядок. Почти во всех городах — от Владивостока до Калининграда — есть бывшие промышленные заброшенные территории, где остались только развалины, которые плохо влияют на экономику и экологию. К примеру, в Санкт-Петербурге есть известный многим «серый пояс» между обводным каналом и южными жилыми районами — это 5 на 15 км. Такие районы города необходимо ревитализировать в первую очередь. В рамках таких проектов обязательно нужно вскрывать малые реки, многие из которых протекают в трубах под городом, куда сливают отходы. В целом все необходимое для создания прочного социального, экологического и транспортного каркаса наших городов у нас есть. Сегодня необходимо заняться реализацией инфраструктурных проектов на существующей городской территории и финансировать такие проекты из федерального бюджета. Ведь, как показывает ситуация, мы нуждаемся в создании рабочих мест не менее чем в продуманных и «здоровых» городах.
Дмитрий Пшеничников, профессор Международной академии архитектуры, руководитель архитектурной мастерской «Дмитрий Пшеничников и партнеры»:
— В силу особенностей нашей профессии пандемия коронавируса процесс работы особо не изменила. Мы и до этого могли вести профессиональную архитектурную деятельность удаленно. Однако она ограничила возможности в части посещения строящихся объектов. Но в дальнейшем эта ситуация может повлиять на снижение заказов и загрузки. Как мы все понимаем, следом за самоизоляцией следует довольно-таки серьезный экономический кризис.
Кроме того, данная ситуация заставляет задуматься о нашей среде обитания. Интенсивная концентрация людей в городах и конгломерациях, которая в последние десятилетия складывалась на планете, должна быть переосмыслена. Возможно, некоторые люди вернутся к жизни в пригороде, малых городах. Это вполне закономерная тенденция в плане безопасности обитания человека. Меньшая плотность людей позволит избежать серьезных последствий распространения столь опасных инфекций.
Что касается решений по приспособлению пространств к такого рода ситуациям, то здесь ничего нового нет. У профильных архитекторов давно существует опыт проектирования медицинских учреждений, освоены методики создания стерильных пространств, тамбур-шлюзов и иных решений.
На мой взгляд, профессиональное сообщество все еще в шоковом состоянии, ведь никто никогда в такой ситуации не оказывался. Однако все постепенно приспосабливаются, взаимодействуют, стараются помогать друг другу. Точное понимание ситуации и ее последствий наступит чуть позже. Как преподаватель Московского архитектурного института, отмечу еще одно последствие самоизоляции. Обучение нашей профессии через Zoom или другие сервисы сложнее без личного контакта. Обучать на удаленке профессии архитектора сродни обучению таким же образом игре на скрипке.
