Господин Геллер, что удивило вас в России с точки зрения архитектуры?
Когда жители Северной Америки думают о российской архитектуре, они всегда представляют большие, очень простые, никак не декорированные здания хрущевской эпохи. Конечно, это смешно, ведь за всю историю России здесь было создано огромное множество по-настоящему величественных зданий. И городов.
Меня лично больше всего впечатлило невероятное качество архитектурной работы — как фасадов, так и интерьеров, которые довелось увидеть во время своего недавнего визита.
Я был удивлен тем, как много внимания уделено продуманным деталям и украшению зданий и городов, а также сколько всего создано на городских улицах для комфорта пешеходов. Вообще, как я понял, в Москве появляется все больше пешеходных улиц — это здорово. А еще остался в полном восторге от подсвеченных «потолков» на этих улицах.
Вы знаете, всегда опасно вот так сравнивать и обобщать, но я отметил одно существенное различие — в России более выразительно, более контрастно оформлены фасады, крыши и т.д. Кроме того, в вашей стране многоэтажки, как правило, гораздо больше, чем в большинстве канадских городов.
Вообще за последние несколько лет я побывал в Москве, Санкт-Петербурге, Сочи, Ростове и Казани. Все эти города очень разные, но заметно, что сейчас новые дома повсюду становятся более индивидуальными, чем отличаются, например, от довольно одинаковых «коробок» в Торонто и Ванкувере.
По иронии судьбы мы тоже начинаем двигаться в этом направлении. Типовые дома, которые мы строили, больше не отвечают последним требованиям в энергосбережении.
Еще одна разница в строительстве — это внутренняя планировка нового жилья. Вы, как правило, проектируете более многофункциональные комнаты, например гостиные, которые вечером превращаются в спальни. У нас раньше была тенденция создавать отдельные комнаты: гостиные, столовые, которые не используются ночью. Парадоксально, но поскольку теперь многие канадские квартиры становятся меньше, мы учимся создавать более гибкие пространства, которые на самом деле могут иметь множество применений.
Но, если говорить в целом, не будем забывать, что особенности городского жилья продиктованы во многом историей страны, а также социальными и погодными условиями.
Думаю, это касается в большей степени социальных аспектов строительства жилья. Россия уходит от своего коммунистического прошлого в сторону капиталистического общества, где люди стремятся преуспеть и, как сказал один из наших студентов, «через свои дома демонстрировать успех». В то же время в Ванкувере, Торонто и других городах Северной Америки с подачи правительства сейчас ведется «инклюзивная» застройка: богатые и бедные слои населения живут в одних районах. Например, во многих районах Ванкувера новые жилые комплексы (даже премиального сегмента в самых дорогих частях города) должны включать 20% доступного жилья.
Это, по правде говоря, более социалистический подход — своего рода напоминание о том, как мы себе представляли коммунистическую Россию.
Да, в России гораздо более давние традиции возведения сборного жилья, чем в Канаде. Во время одной из презентаций меня поразил новый подход к строительству панельных многоэтажек — в Канаде такие вещи мало где практикуются. Пожалуй, самое известное в Монреале здание, собранное из бетонных модулей, было создано архитектором Моше Сафди к всемирной выставке в 1967 году, оно называется Habitat 67.
Меня всегда восхищали возможности строительства из готовых блоков. Более 40 лет назад я выдвинул «архитектурный тезис» о системе строительства домов заводского производства, которые можно было бы расположить на свободных землях и через некоторое время перемещать на другие свободные участки. Мне это виделось как творческий способ исключить стоимость земли из сметы для строительства доступного жилья. Недавно Ванкувер уже применил такой подход для создания новых домов для бездомных, а также для людей, ищущих очень дешевое жилье. Это в некотором роде временная мера, но она позволяет использовать возможности перемещения блочного жилья заводского производства и найти применение землям, которые в противном случае просто бы пустовали.
Кстати, этот подход уже начинают перенимать и другие североамериканские города. А блочное строительство все чаще используется для возведения обычных домов.
В последние несколько десятилетий мы работаем над крупномасштабными общественными проектами.
В первую очередь над UniverCity — моделью устойчивого сообщества в Университете Саймона Фрейзера, а также застройкой Bayshore в Коал-Харбор и строительством вокруг Фолз-Крик в Ванкувере.
В каждом из этих проектов мы постарались создать пространства, где людям не надо каждый раз садиться в машину, чтобы попасть в магазин или отвезти ребенка в школу. Увы, пока совсем немного канадцев пользуются велосипедами в качестве транспорта, и мы пытаемся создать как можно больше безопасных велосипедных дорожек в надежде, что однажды наша страна будет больше напоминать Данию или Голландию.
Кроме того, в этих общественных пространствах создаются современные устойчивые здания и инфраструктура.
В то же время я участвую и в небольших проектах, в том числе по сохранению исторических зданий. Мы разрабатываем новую застройку вокруг них, а также работаем со строительством небольших жилых многоквартирных домов, специально предназначенных для людей, которые переезжают из старых частных домов. Хотя это, наверное, не очень похоже на ситуацию в России…
