Владимир Шахрин: «На стройке матерятся меньше, чем в шоу-бизнесе. Но точнее»

В редакции полным ходом идет подготовка выпуска отраслевого журнала «Вестник» ко Дню строителя-2019. Мы поговорили с отечественными рок-музыкантами, для которых этот праздник не пустой звук. Здания, которые они построили или спроектировали, до сих пор может увидеть всяк желающий.

Сегодняшний наш герой — Владимир Шахрин из группы «Чайф». 

— На стройке матерятся меньше, чем в шоу-бизнесе. Но делают это делают точнее и смачнее. Я восемь с половиной лет проработал монтажником, и за это время слышал высочайшие образцы русского мата. Вообще очень хорошо отношусь к этой, сакральной, части русского языка. Ее надо беречь. В русском мате невероятная сила. Ударил ты себя по пальцу молотком, сказал одно слово — и тебе легче стало. Когда из окопа нужно подняться, и ты понимаешь, что это, возможно, последние минуты жизни, то вот с этим матерным криком подняться легче. Или на стройке как бывало: приходит тебе бетонная плита, в которой нет отверстия для вентиляции, а по технологии должно быть — 40 см на 180 см. И бригадир мелом рисует прямоугольник, дает кувалду и говорит тебе: «***** (бей)!». Потому что сказать «бей по железобетонной плите» — это, считай, ничего не сказать.

Но мне, конечно, не нравится, что сейчас мат стал мусором. Я слышу, как у молодых людей: певцов, гламурных дамочек, — эти слова просто вылетают, и в них нет силы. Мат — он как козырной туз, надо прятать до последнего.
Я никогда не позволяю себе материться со сцены и в жизни тоже мало ругаюсь. И все мои коллеги знают это и удивляются: «Как?! Ты ведь столько лет проработал на стройке?». А там меня и приучили беречь крепкие слова для особенных ситуаций.

***

Еще в 8-9-м классе у нас сформировался ансамбль. Хотелось сохранить его и после школы. И единственная возможность была — поступить вместе в Свердловский архитектурно-строительный техникум. Там мои дед и мама преподавали, я с детства там крутился, всех знал. Конечно, у меня был жесточайший блат (смеется). Мы дружно пошли туда, сдали экзамены и уже в октябре играли в техникуме на танцах.
Студенческая жизнь в моих воспоминаниях — это музыка и приключения. Не все, что нам преподавали, я понимал — до тех пор, пока сам не попал на стройку. Строительство, медицина, радиоэлектроника обязательно требуют практики, надо, что называется, потрогать руками. Как только я начал работать, тут же понял, например, что такое сопромат.

Непосредственно на стройку я попал после службы. Моя жена Лена дождалась меня из армии, сразу поженились, и нужно было думать о жилье. Я перевелся на заочное (до армии техникум не закончил) и пошел по строительным управлениям спрашивать, где есть возможность получить жилье поскорее. В СУ-20 Свердловского домостроительного комбината пообещали дать в течение года комнату в коммуналке. И я устроился туда монтажником нулевых циклов.

Я и другие участники группы «Чайф», уже записав первые три-четыре альбома, продолжали работать на стройке. Концертов в какой-то момент стало побольше, часто приходилось отпрашиваться, потом отрабатывать пропущенные смены. Конечно, никому — ни в бригаде, ни в управлении — это не нравилось. Когда поняли, что музыка начала приносить приблизительно столько же, сколько основная работа, мы рискнули и все уволились. Но альбом «Не беда», который вышел на «Мелодии» тиражом под 1 миллион экземпляров, делали в 1989-м, еще будучи строителями. Ездили записывать этот альбом в Ленинград в тамошний Дворец молодежи, а с нами за компанию бригадир. Сказал: «Посмотрю хоть, чем ты занимаешься».
Строитель, я считаю, очень хорошая профессия. Мы все любуемся памятниками архитектуры 300-летней давности, а ведь их возвели строители. Называться здание может дворцом Меньшикова, да только не Меньшиков его строил. Я вижу результаты своего труда, когда езжу по Екатеринбургу.
Да и оплачивается это нормально, клевая мужская работа. Я в толк не возьму, почему молодые ее сейчас игнорируют. Для меня наоборот странно видеть парней-продавцов, которые за очень небольшие деньги соглашаются на это.
Я владею всеми строительными профессиями, кроме отделочных. От фундамента и до кровли могу все собрать, по чертежу разберусь, и неважно, 2-этажный дом или 24-этажный. На стройке я часто работал звеньевым и вообще, молодой пацан, был наравне с матерыми мужиками, которым по 40-50 лет. Хорошо читал чертежи, работал с геодезическими приборами и достаточно неплохо соображал.
Да и сейчас как настоящий мужик могу кирпичную кладку сделать, приварить что-то, подпилить, починить сантехнику. Но самое главное, что дала мне работа на стройке — адекватное отношение к людям рабочих специальностей. Я очень ценю таких людей. В отличие от гламурных персонажей, от которых нередко слышу: «Это быдло, эта масса…». А я считаю, что эти люди и есть лицо страны. Россия принадлежит тем, кто каждый день садится в комбайны и строительные краны. Они главные в нашей стране.