Гайк Гулиянц: «Архитектору нужно вернуть главную роль в градостроительном процессе»

Гайк Гулиянц: «Архитектору нужно вернуть главную роль в градостроительном процессе»

Один из ведущих архитекторов современности Заха Хадид считала, что «именно здания создают летопись времени». И действительно, что нагляднее может рассказать о жизни в разные эпохи? О чем будет говорить потомкам современная архитектура, «Вестник» выяснил у архитектора Гайка Гулиянца, авторству которого принадлежит более двух сотен реализованных проектов на Юге России.  

На заглавном фото: проект Гайка Гулиянца, реализованный в г. Ростове-на-Дону: «Галерея «АСТОР»


Гайк Ашотович Гулиянц. В 1978 году окончил архитектурный факультет Ростовского инженерно-строительного института (РИСИ), после чего уехал по распределению в Алма-Ату, где совмещал работу в проектном научно-исследовательском институте с преподаванием в Алма-Атинском архитектурно-строительном институте (ААСИ). В 1981 году вернулся в Ростов-на-Дону и устроился в «Горжилпроект». В 1984 году перешел на работу в научную часть «Промстройниипроекта». В 90-е годы организовал собственную проектную организацию, которая продолжает работать и сегодня. В течение 19 лет совмещал проектную практику с преподаванием в архитектурных институтах.

Гайк Ашотович, давайте начнем сразу с глобального — что вы думаете о современной российской архитектуре?
Хороший вопрос, но мой ответ на него несколько отличается от общепринятого. Вот вы исходите из того, что есть некий архитектурный процесс и целые институты, которые занимаются развитием градостроительства и архитектуры. Все это и создает комплекс градостроительной, урбанистической и архитектурной мысли. Но у меня другое мнение: лично я уверен в том, что эти элементы не совсем отражают действительность и являются некими симуляторами. Поясню, почему я так думаю. Дело в том, что Россия — это страна, которая сегодня почти ничего не производит самостоятельно, а для того чтобы создавать настоящую культуру, в том числе архитектурную, необходимы средства, которые общество имеет от продажи произведенных продуктов. Экономика нашей страны сейчас находится на спаде, и в этих условиях ни о какой строительной и архитектурной активности не может идти и речи.
Все это приводит к тому, что в стране не сформировано общество, которое испытывает потребность в настоящей архитектуре. Российская архитектура подсознательно декларирует мысль «все, как в Европе», но мы чаще получаем лишь имитацию этого — архитекторы стремятся использовать элементы европейской архитектуры (крыши в стиле «шале», витражи), но делают это с учетом пожеланий заказчиков, которые не всегда имеют представление о том, как конкретно это должно быть использовано.

Почему так происходит? Практически по всему миру главенствующая роль в организации градостроительного процесса отведена не строителю, заказчику или инвестору, а архитектору. Иными словами, именно архитектор в большинстве цивилизованных стран является главным строителем, что совсем не случайно, учитывая, что само слово «архитектор» именно так и переводится с древнегреческого языка.
До революции так было принято и в России, но за последнее столетие законодательство изменилось настолько, что главным в строительном процессе стал строитель, а не архитектор. Последний сегодня даже утратил право на авторский надзор. В подготовленный архитектором проект строитель может внести сколько угодно поправок, а архитектор фактически поставлен в подчиненное положение. То есть соотношение субъектов строительного процесса сегодня таково: очень большой строитель и очень маленький архитектор. А это неправильно, и в таких условиях почти не остается шансов на появление настоящих архитектурных произведений.


Проект Гайка Гулиянца, реализованный в г. Ростове-на-Дону: санаторий «Надежда».

На ваш взгляд, какой есть выход из сложившейся ситуации? Нужно менять законодательство или требуется что-то еще?
Единственно возможный путь к развитию — появление растущей экономики и приведение законодательства в сфере архитектурной деятельности к международным стандартам. Необходимо принять законы, которые вернут архитектору как субъекту, обладающему профессиональными знаниями в области градостроительства и архитектуры, главенствующую роль в процессе всего строительства. Кроме того, необходимо законодательно определить фиксированную стоимость проектных работ, учитывающую сложность объекта и стоимость его строительства. Сегодня она всегда договорная. Заказчик стремится заказать проект у того проектировщика, который запросит за него меньшую оплату, при этом качество работы будет соответствующее. А многие талантливые архитекторы оказываются невостребованными, что создает немалые проблемы на рынке труда, где не хватает специалистов.

Но ведь из университетов сегодня выпускается немало специалистов-архитекторов. Неужели их число не может удовлетворить потребности рынка?
Вопрос вовсе не в количестве и даже не в качестве образования. Я закончил архитектурный факультет в 1978 году, тогда было выдано 150 дипломов архитекторов. С того времени прошло 33 года, выпущено по меньшей мере 6 тысяч специалистов, сейчас работает не больше 300. То есть всего девяти выпускникам в год посчастливилось обслуживать строительный комплекс.
Сегодня ситуация такая. После выпуска из университета студенты оказываются не очень востребованными, ведь на рынке мало по-настоящему хороших мастерских, которые конкурировали бы между собой в попытке сделать как можно более качественный проект. Вчерашний студент осознает, что архитектор — это не духовный лидер общества, не знаковая фигура и даже не всегда тот человек, который получает за свою работу немалую прибыль. Именно поэтому еще на этапе обучения у будущего архитектора пропадает мотивация, он уже не стремится к здоровой конкуренции со своими одногруппниками, не пытается добиться от преподавателя раскрытия секрета, как подготовить хороший проект.


Кабинет архитектора.


Дом архитектора.

И все-таки хорошие архитектурные мастерские сегодня есть? И в них готовят проекты, которые вы могли бы рассматривать как достойный пример современной российской архитектуры?
Да, такие проекты есть. Все они, на мой взгляд, реализованы в Москве. Например, построено несколько жилых комплексов, которые полностью отвечают всем тем европейским требованиям к архитектуре и традициям, о которых я уже упоминал в начале нашей беседы. Прежде всего, на их территории есть огромное подземное парковочное пространство, которое позволяет освободить двор от машин. Кроме того, здесь имеются и детские площадки и зоны отдыха, без которых не должен обходиться ни один жилой комплекс.

Не могу не вспомнить про ваш собственный проект, реализованный в Ростове-на-Дону, — «Галерею «АСТОР». При всей строгости вашего подхода считаете ли, что вам удалось спроектировать объект, который без лишней скромности можно считать архитектурным произведением?
К сожалению, «АСТОР» нельзя назвать полноценным архитектурным произведением. Начиналось все замечательно: было проведено несколько конкурсов, что совершенно необходимо при решении крупных градостроительных задач. Но и тут решение принималось заказчиком, который действовал с позиции экономической выгоды, тогда как оценивать конкурирующие проекты не должны ни владельцы здания (они не имеют специальных знаний), ни уважаемые архитекторы (архитекторы между собой — это всегда конкуренты). Это должны делать профессиональные архитектурные критики, культурологи, журналисты. К тому же на протяжении проектирования и строительства заказчиком вносились изменения, лишившие в конечном итоге объект основных архитектурных качеств.
По моим проектам построено примерно 250 объектов. К архитектурным произведениям можно отнести не более пяти. Они удались только по той причине, что заказчиком и инвестором являлся я сам. В остальных 245 случаях реализуется один и тот же сценарий: заказчику представляется архитектурный проект, в который он вносит изменения по своему желанию. Таким образом, автором проекта становится не архитектор, а заказчик.


ЖК «Островский».


ЖК «Арго».

На этапе строительства «Галереи «АСТОР» было немало дискуссий о том, что она не впишется в облик исторической части Ростова. Почему вы решили все же остановиться на этом стиле, учитывая, что галерея действительно совсем не похожа на те здания, которые окружают ее. Нет ли в этом противоречия?
Совершенно убежден, что строить в стиле прежних форм — абсолютно тупиковый путь. Архитектура не должна повторять внешние формы или стилистические особенности прежних периодов. Она должна развиваться по внутренним законам архитектуры и искусства в целом. Именно такие объекты лишены поверхностных заигрываний с массовыми вкусами и не несут имитационный характер.
Функционально и типологически архитектура множится, развивается, возникают новые содержания, новые строительные технологии, и пытаться вместить это в прежние архитектурные формы, повторюсь, — тупиковый путь.
Взять, например, здание ростовского цирка напротив «АСТОР» архитектора Петрова, которого я очень люблю и уважаю как профессионального и культурного архитектора, но веду с ним непримиримый диалог. Абсолютно симметричный объем с портиком нельзя располагать на углу улиц, композиционно игнорируя местоположение, кроме того, отсутствует разгрузочная площадь перед зданием, которая должна принимать огромное количество людей, единовременно входящих и выходящих из здания.
Это явление зафиксировано в работе Паперного «Культура-два». На мой взгляд, архитектура «АСТОР» отвечает на поставленный Паперным вопрос о возможности преодоления закольцованности «культуры-один» и «культуры-два» и, по сути, является диалектическим выходом в линейное развитие в «культуру-три».
Общим знаменателем объектов, столкнувшихся на этом перекрестке, является сущностная часть — оба здания обслуживают массовую культуру потребления. Архитектурное решение формирует единство знаковых доминант, а не идет по пути внешнего подражания форм.
Я веду этот диалог, утверждая фундаментальные внутренние законы архитектуры. Контексты, возникающие в этой ситуации, — клуб Голосова, музей Гуггенхайма в Нью-Йорке, гараж Константина Мельникова в Париже. И что замечательно, замыкает этот ряд здание моего визави на пересечении Буденновского и Большой Садовой в Ростове-на-Дону.

Но зачастую мы сталкиваемся с тем, что центр города имеет довольно хаотичный вид — рядом с исторической постройкой встречаются многоэтажные дома, а неподалеку располагается частный сектор. И все это в разной стилистике. Как справляться с этой проблемой?
Это результат отсутствия градостроительного законодательства. В позднем СССР государство понимало необходимость контроля за градостроительной деятельностью. Были созданы градсоветы, на которых обсуждались все значимые проекты. Но сейчас и градсоветы упразднены.
Я считаю, что должны быть разработаны четкие правила с требованиями к застройке. Хорошим примером может служить Германия, где очень четко прописаны требования к этажности зданий, материалам, используемым при строительстве, отдельно оговорены даже особенности устанавливаемых окон и карнизов.
Подобные правила разработаны и в России, но те ограничения, с которыми приходится сталкиваться, зачастую недостаточно продуманы и не обоснованы научно. Но, с другой стороны, я за эти ограничения, потому что лучше плохие правила, чем их отсутствие.

А что, если для ухода от беспорядочной застройки, обратиться к массовому типовому проектированию?
Этот эксперимент в нашей стране проводится с 60-х годов прошлого века. Появилось множество домостроительных комбинатов, страна с тех пор застраивается сначала 5-этажными, потом 9-, а сейчас уже 22-этажными типовыми домами. Застроены колоссальные территории, в этой среде выросло уже несколько поколений. Такие дома эволюционируют, но не в том направлении.

То есть вы ярый противник типовой застройки?
Я считаю, что типовая застройка — очень хорошее решение, но только когда она используется в качестве некого конструктора, «кубика Рубика». То есть когда в качестве типового элемента выступает не целый дом, а отдельные его элементы: пролет, узлы, этажность. И в таком случае каждый дом, построенный на основе типовых решений, не был бы похож ни на какой другой, поскольку фасад и внутренняя планировка, через которую фасад имеет контакт с внешним миром, были бы совсем иными. 
Логотип Вестник Строительство